Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь себе

- Дмитрий Юрьевич, бытует мнение, что добиться настоящих успехов в профессиональном боксе можно только тренируясь за границей. Там лучшие тренеры, скопление всех звезд, которые могут показать, научить, дать дельный совет. Вы, по сути, все это опровергли, когда проводили свои первые профессиональные бои, тренируясь в России вообще без тренера, самостоятельно. Какова доля правды в словах тех, кто выступает за тренировки за границей?

— Любительский и профессиональный бокс – это два разных вида спорта, которые роднит только спортивная основа. Они имеют различные задачи и преследуют разные цели. Цель и задача любительского бокса – физическое и духовное развитие и совершенствование боксера. Цель и задача профессионального бокса – заработок. В нашей стране до последнего времени был развит любительский бокс. Соответственно работа тренеров была сосредоточена в этом направлении. На Западе все наоборот. Естественно, что там и звезды и лучшие наставники. Только сейчас с популяризацией и развитием профессионального бокса у нас стали появляться свои тренеры, например Иван Кирпа – тренер Александра Поветкина.

Что касается меня, то благодаря своим первым тренерам Виктору Ивановичу Сердюкову и Артему Александровичу Лаврову, помимо техники и фундаментальных знаний, я научился понимать свой организм, к нужному времени доводить себя до пика спортивной формы. Мне лично тренироваться за рубежом было тяжело в силу жизненных принципов и языкового барьера. Я появлялся там за месяц – полтора до соревнований и то только для того, чтобы пройти акклиматизацию из-за разницы часовых поясов. Это был мой путь, которым я шел к намеченной цели. У кого-то свой подход к этому процессу. И то и другое имеет право на существование, если в конечном итоге получен результат.

- На вопрос о том, с кого Вы брали пример, Вы отвечаете, что человек, который произвел на Вас впечатление еще в молодости, — это американский боксер Шугар Рей Леонард. Тем не менее, у Вас свой, ни на кого не похожий стиль ведения боя. Единственное, на мой взгляд, что Вас объединяет с Реем Леонардом – это способность думать во время поединка, просчитывать ситуацию. Я прав?

— Мой первый тренер говорил так: «Есть два типа боксеров. Один нанесет сто ударов, пропустит девяносто и выиграет бой. Второй – нанесет всего десять ударов, не пропустит ни одного, но тоже выиграет бой. Второй вариант предпочтительнее, поскольку несет меньше негативных последствий для здоровья». Он же, исходя из собственного опыта работы с детьми, рассказывал, что забияки и драчуны в школе, как правило, не добиваются успехов. Те же, кто хорошо учится, умеет быстро думать, анализировать, – имеют результаты в боксе.

Я окончил школу с серебряной медалью и ВУЗ с красным дипломом. Рей Леонард — один из немногих думающих на ринге боксеров. Мне всегда было интересно наблюдать, как он строит тактический рисунок боя, планирует, а затем реализует свои задумки. Это как играть в шахматы. Я понял для себя, что победить можно любого. Достаточно изучить соперника, выяснить, в чем его плюсы и минусы, и соответственно предложить ему ту манеру боя, которая будет эффективнее его по всем показателям.

- В Америке, да и в Европе, профессиональный бокс в большей степени шоу, чем спорт. Со времен Древнего Рима люди желали зрелищ. Рубка, обмен ударами, не слишком заботясь о защите, а там кому повезет. Насколько сегодня востребован интеллектуальный бокс? Это кто-то ценит и понимает, кроме профессионалов?

— Несмотря на то, что из-за травмы я был вынужден оставить профессиональный бокс, американский телевизионный канал HBO до сих пор предлагает мне трансляцию любого, даже не рейтингового поединка с моим участием. То есть, если я решу возобновить карьеру, меня сразу будут транслировать на более чем сорокамиллионную аудиторию. Телеканалы опираются на рейтинги просмотров. В противном случае никто и пальцем не пошевелит. Отсюда вывод — зрители ценят умный бокс.

- В одном из интервью Вы сказали, что чемпионство в профессиональном боксе – это не совсем то, к чему Вы стремились. Какую цель Вы ставили перед собой?

— В профессионалы я попал, можно сказать, случайно. После завершения любительской карьеры решил попробовать себя в качестве спонсора профессионального боксерского поединка. И вот когда проводились все эти организационные мероприятия, мне вдруг захотелось на ринг. До зубовного скрежета. Отказать мне не смогли и устроили шестираундовый бой. Это были совершенно новые ощущения. Я боксировал в свое удовольствие, совершенно не заботясь о том, сколько очков я наберу, сколько наберет мой противник. Мне было настолько легко и комфортно, что я не заметил, как прозвучал финальный гонг и рефери поднял мою руку.

После боя подошли ребята, промоутеры, и предложили подписать контракт. Я проходил через достаточно сложные бои, совершенно не заботясь о гонорарах. Сейчас уже можно говорить, в титульном бою за звание чемпиона мира я получил 50 тысяч долларов. Смешная цена для поединка в Лас-Вегасе. С учетом моих расходов на перелеты, тренировки, спарринг-партнеров и т.д., я оказался даже в минусе. Это не жалобы, просто я рассказываю о своем отношении к этому. Я доказал самому себе, чего я стою. Цель была не столько чемпионство, сколько классный бокс, который останется в памяти зрителей.

- По Вашему мнению, имеет ли право учить боксу человек, который не провел ни одного боя на ринге, который знаком с методикой преподавания в основном по роликам в Интернете, но получил формальное образование в каком-нибудь училище физкультуры?

— Я отвечу парадоксально. Имеет. При наличии способностей к этому делу. Масса примеров вокруг, когда успешными тренерами становились люди, которые не провели на ринге ни одного боя. И наоборот, зачастую из чемпионов получаются плохие тренеры. Как это объяснить? Чемпион будет затачивать тренировочный процесс под себя, основываясь на собственном спортивном опыте. А бокс – индивидуальный вид спорта, и подход к каждому должен быть индивидуальным. Кроме того, необходим талант педагога, знания детской психологии и умение понимать воспитанника с полуслова.

- Несмотря на огромный интерес в нашей стране к физкультуре и спорту, развитию мешают разные бюрократические препоны. Приходит в спортшколу энтузиаст, человек, мечтающий тренировать ребят. За плечами опыт, все необходимые документы на руках. Ему отвечают, не можем мы открыть отделение по боксу, потому как по новым стандартам для этого необходимо наличие как минимум шести занимающихся групп по 10 – 15 человек в каждой и двух тренеров. Как Вы считаете, насколько оправданы подобные нормативы, в частности для небольших населенных пунктов?

— Бюрократия была, есть и будет, пока существует этот мир. Именно поэтому мы и занимаемся благотворительностью и общественной деятельностью, чтобы каким-то образом эти препоны убирать с пути. Одинаковые нормативы для спортшкол в мегаполисах и в районных центрах, конечно, непродуманное решение. Здесь все разное – и количество детей, и тренерский состав, и финансирование. Поэтому к таким вопросам нужно подходить более дифференцированно, с учетом особенностей и условий.

- Если можно, несколько слов о своей семье.

— Это закрытая тема. Извините. Могу сказать только, что у меня замечательная жена и чудесная дочка.

- Если у Вас появляется свободное время, на что Вы его тратите?

— На свою семью. Не лукавлю нисколько. Я получаю огромную радость от общения с любимыми людьми.

- Вы являетесь создателем и президентом благотворительного фонда «Доступный спорт». Что побудило к такому решению, какие задачи ставит перед собой фонд?

— Однажды, будучи в одном небольшом населенном пункте, я дал главе местной администрации денег на поддержку детского спорта. Прошло время, событие стерлось из памяти. Однажды вечером раздается телефонный звонок и нетрезвый голос рассказывает мне, что он уже не глава администрации, и из тех денег, что я тогда дал, ребятишкам дошло только тридцать процентов. Я поинтересовался, зачем он мне звонит и все это рассказывает? «Совесть замучила», – услышал в ответ.

Я понял, что мало просто дать денег, нужно еще, чтобы они дошли по назначению. Так появился фонд. Я не люблю слова спонсорство. На западе этот термин предполагает получение выгоды от этого действа, репутационной или еще какой. Мы занимаемся благотворительностью. Безвозмездной помощью. Так случилось, у меня много друзей и знакомых в предпринимательской среде. По возможности я всех привлекаю.

Расскажу такой случай. В одной компании решили сыграть в шахматы. Проигравший отжимается. Я предложил другие условия пари. Проигравший покупает спортивную форму для детской баскетбольной команды. Едет к ребятам за 150 верст, снимает размеры, заказывает форму, везет им и лично вручает. Мой знакомый бизнесмен проиграл. Поехал, взял размеры, привез форму. Одна не подошла. Вернулся, поменял, снова привез и вручил. На это ушел целый день. Для его бизнеса временные потери влетели в копеечку. Но не роптал. Наоборот, до сих пор продолжает помогать ребятам. Это черта русского характера, желание делать добро. Задача – пробудить это добро в людях и направить его тем, кому это необходимо. Помните, как говорил Лев Толстой: «Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе!».

- Вы известный, узнаваемый человек. Мешает популярность в повседневной жизни или, наоборот, помогает?

— Популярность меня тяготит. Я же не артист больших и малых театров, чтобы улыбаться окружающим, даже если у меня скверное настроение или какие-то проблемы. Примерно так я рассуждал до определенного момента. Я всегда легко находил общий язык с детьми. Когда тренировался в зале, мне нравилось спарринговать с ребятами. Причем я только защищался, а они старались по полной программе. На одной из таких тренировок объявляю: «Кто хочет со мной поработать?» Нехотя подняли руки трое из всей группы. В ринг шли с опаской, вдруг я в ответ ударю или что… В итоге поработали отлично. И тут один из мальчишек спрашивает меня: «А как к Вам обращаться? По имени – отчеству или можно по имени?» Я краем глаза вижу, что на нас смотрит вся группа. Отвечаю: — Кто будет со мной боксировать, может обращаться ко мне по имени и на «ты». На следующей тренировке на вопрос, кто хочет со мной поработать, руки подняли все, за исключением паренька, который пропустил предыдущее занятие. И я понял, что для пацанов я больше чем просто дядька в перчатках, на меня хотят быть похожими, и я не могу их разочаровать. И я буду улыбаться, когда мне плохо, чтобы этим мальчишкам было хорошо.